"Радужный" путь

Я наконец-то обустроилась на новом месте. До конца августа буду полновластной хозяйкой красивого дома в парижском пригороде. По факту - это Париж. Но официально я обитаю в городе рабочих и переселенцев из Африки - Монтрёй. 

Скажу откровенно, после буржуазного квартала, где я жила в июле, Монтрёй не сильно меня вдохновил. Да что уж там, совсем не понравился. Но теперь я начинаю привыкать и ищу за кажущейся серостью яркие краски, коими, как оказалось, мой городок богат. Цветастые стены, выкрашенные в немыслимые цвета двери и цветочные горшки, граффити... Мне кажется, фотографиям не будет ни конца, ни края. А пока, для затравки, мой "радужный" путь от метро до дома, приправленный зелеными шортами приветливого незнакомца.

Место, где свет

 Лампы в квартире подруги

Весь день "штормит" - резкие порывы ветра налетают неожиданно, как разбойник выскакивает из подворотни, и пытаются сбить с ног, утянуть небрежно повязанный шарф, внести сумбур в мою голову. 

Небо синее, но облака предвещают скорую непогоду. Они мчатся по небу, словно говоря: "Ну все, вы как хотите, а мы сматываем удочки", - и пролетают мимо, вдаль, к белоснежному венцу Сакре-Кера на севере города. 

И мой день выдается таким же непонятным, разорванным, потерянным. Пара снимков - вот весь мой скудный улов. Ничего не хочется. Разве что домой... Но пока у меня другой "дом". Место, где есть мой мятный чай и где уютно горят светильники по вечерам.

На булыжниках мостовой - пляж!

Площадь перед мэрией на лето превратилась в спортивную площадку

 В честь 125-летия Эйфелевой башни и традиционного стула бистро

С утра, не прекращаясь, лил дождь. И только необходимость заставила меня выйти из дома. Вода, падающая с неба стеной, заливала тротуары, забрызгивала ноги, разлеталась на миллионы осколков под колесами пролетающих мимо машин. А я стояла под навесом какого-то кафе и думала, что городу идет эта непогода. 

Потом я долго читала книгу, запивая прочитанное ароматным чаем, как запивают сладкий домашний пирог, и совсем потеряла счет времени. А когда вышла на улицу... Какая радость, какой восторг! Словно и не было этого серого дождя и хмурого неба. Единственное напоминание о них - влажный, напоенный грозой воздух. И Париж после дождя прекрасен. Точнее, невероятно прекрасно его небо, ставшее вмиг ярко синим, избавившееся от дымчатой вуали смога. И огромные кучерявые облака обрамляют эту красоту, как волосы обрамляют монашескую тонзуру.

Я спускаюсь на набережную Сены, наслаждаясь такой переменой погоды. Солнце печет не на шутку, но я не жалуюсь. После жаркой Кордовы этим меня не напугать. А набережная, тем временем, приводит меня к так называемому пляжу (я уже писала, что на месяц на набережной насыпали песок, выставили пальмы и шезлонги, создав полную иллюзия морского побережья).

Люди, как ленивые морские котики, расположились на шезлонгах. Дети забавляются, играя с водой у питьевых фонтанчиков. Мужчины, оголившись по пояс (видимо, в пылу азарта, не иначе!), играют в петанк, и солнце отражается в полированных боках металлических шаров. А я иду, и не могу выбросить из головы фразу, ставшую знаменитой после весенних манифестаций 1968: "Sous les pavés, la plage!" (Под булыжниками мостовой - пляж!). Только сегодня эта фраза для меня лишь слегка меняет свое начало - "sous" на "sur", и мы получаем "На булыжниках мостовой - пляж". И это прекрасно.

В плену

Временное безделье и вынужденная безработица давят на меня всем своим немалым грузом. Порой тоска хватает за горло так сильно, что единственным выходом становится идти, куда глаза глядят...и искать на этом пути возможность отвлечь моего внутреннего затосковавшего сладкоежку. И сегодня ему везет.

Если бы почти месяц назад хозяйка квартиры, где я жила, не рассказала бы, что где-то в Марэ находится бутик, где делают самые вкусные эклеры, то сегодня я бы прошла мимо. Серая стена и дверь, скромная вывеска. Более чем аскетичный интерьер. (Честно признаюсь, я уже привыкла, что во Франции если кондитерская - то почти что дворец!) Но на витринах... на витринах лежат во всем своем великолепии эклеры. Длинные, стройные, они как 33 богатыря надвигаются на меня ровными шеренгами. Лучшая защита - это нападение. И я выбиваю из седла "командиров" - эклеры, которые сразу привлекают взгляд. Первый, в золотисто-карамельном мундире, сразу же попадает в плен картонной коробочки. За ним, слегка помедлив, отправляется лихой гусар в малиново-фиолетовом доломане. А я, бережно придерживая "добычу", отправляюсь на площадь Вож, где все располагает к неспешному времяпрепровождению. 

Людей довольно много, но я с легкостью нахожу место на залитой солнцем густой лужайке. Трава стелется волнами, и так приятно ощутить ее зеленую прохладу босыми ступнями. Совсем рядом журчит вода в фонтане, и капли воды, разлетаясь, сияют на солнце кристальным светом. 

А эклеры дарят мне незабываемое вкусовое удовольствие. Яркий, диковинного цвета эклер с инжиром - в меру сладкий, с кисленькой ноткой, в каждом кусочке таящий истории о южных странах, где фрукты запросто зреют на деревьях посреди городов, где под знойным солнцем раскинулись сады, а на тенистой террасе дома хозяину подают спелый, лопающийся от сока инжир.

Второй мой пленный, эклер с карамелью на соленом масле, возвращает меня с небес на землю, ничуть при этом не разочаровывая. Мне кажется, это тот самый случай, когда от этого десерта не отказались бы даже те, кто не ест сладкое. Блестящая глазурь оправдывает название эклера - нежная, тягучая карамель сразу завладевает всеми чувствами... пока на язык не попадает начинка. С легким карамельным ароматом, она совсем не сладкая. Солоноватость крема напоминает мне о Нормандии, о днях, проведенных на берегу моря, где губы, по воле ветра, приобретают такой же соленый вкус. 

И в этот момент я понимаю, что если уж и есть тут кто-то пленный, так это я - в плену вкуса, в плену удовольствия, в плену воспоминаний.

Звенья одной цепи

http://www.123siteweb.fr/parisentoussens - Yann Le Houelleur

Дважды в одну и ту же воду не войти, это мы все знаем. Но повторить маршрут двухгодичной давности, слегка его видоизменив, и посмотреть, как изменилась я и мое восприятие - вполне возможно.

Я давно уже порывалась поехать на Монмартр, но все время говорила себе "не сегодня". А вчера, дождавшись, наконец, нужного настроя, даже не стала раздумывать над маршрутом.

Для начала я узнала маленький совсем неприметный "Музей романтической жизни", располагающийся в доме художника Ари Шеффера. Небольшой особняк уютно устроился в глубине сада, и глядит на вас приветливо, пока вы приближаетесь к нему по гравию дорожки. В саду тихо, ветер шелестит листвой и где-то в кроне высокого платана воркуют горлинки. Экспозиция музея не претендует на шедевральность, но во всем сквозит уют и бережная любовью к старине. 

Выходя из музея, не стоит торопиться скорее вернуться на оживленные улицы, ведущие к Мулен Руж. Сойдите с крыльца налево, в тенистый сад, пройдите под ветками вишен... и позвольте себе расслабиться в уютном чайном салоне, который расположился в бывшей оранжерее. Стеклянные стены и потолок пропускают весь свет и заливают пол мягким теплом. Но в такую погоду грех устраиваться в теплице. Лучше взять чашку ароматного чая, выбрать столик под деревом и устроиться на ажурном стуле с книжкой, чтобы позволить времени пролететь незаметно. А когда чай будет выпит и ноги занемеют от неподвижности, вот только тогда можно сказать чудесному музею "до скорого".

Итак, покинув гостеприимный сад, я отправилась по пути ностальгии и воспоминаний. Постояла возле дома, в котором снимала квартиру два года назад, улыбнулась буланжери, где каждое утро покупала круассаны и хлеб, с удовольствием отметила, что аптека и цветочный магазин все еще на своих местах... Все было так же, как тогда, да не так. Я чувствую себя теперь совсем иначе. Вместо знакомства я устраиваю встречи с уже знакомыми. 

Улочки взмывают на холм и сбегают с него, порой заканчиваясь крутой лестницей. Здесь царит атмосфера неформального творчества, оставляющая свои следы на стенах в виде граффити и прочих "художеств". Добравшись на самый верх, но не дойдя до Собора, я встречаю художника.

Он сидит на мостовой, никем не замеченный, и делает набросок. Смуглый, привычно устроившийся на камнях, он, видно, много времени проводит, рисуя на солнце. Осторожно, чтобы не потревожить его, прошу разрешения сфотографировать его руки. Художник соглашается и через мгновения молчания благодарит меня за то, что я спросила. Это располагает его к неспешной беседе про Париж, свет и искусство... И, сам того не зная, он вдохновляет меня на идею для серии фотографий. Люблю такие неожиданные встречи. В такие моменты понимаю, что случайности не случайны, а все встречи - это звенья одной цепи, даже если нам кажется невозможным скрепить одно звено с другим.